Так называется актуальная экспозиция, посвященная А.С. Макаренко, в Музее московского образования (в данный момент единственная официальная на территории РФ, рассказывающая о жизни и деятельности выдающегося отечественного педагога). Авторы экспозиции объяснили её название тем, что, несмотря на неоспоримые успехи в перевоспитании малолетних преступников, Антон Семёнович при жизни имел не только преданных сторонников, но и яростных противников и подвергался жесткой критике со стороны представителей официальной педагогики, обвинявших его в авторитаризме, жестокости, даже рукоприкладстве, а также в том, что разработанная Макаренко система воспитания «не соответствует основам советской педагогики» и по сути «есть система не советская».
Но мы оставили это название по другим мотивам. Молодые люди, даже 30+, которые еще застали советскую школу, в массе ничего про А.С. Макаренко не знают. И даже представители старшего поколения, если задать прямой вопрос, могут вспомнить, что был такой педагог, который после революции перевоспитывал в колонии беспризорников (часто еще приплетают первый советский звуковой фильм «Путевка в жизнь», который тоже про колонию и беспризорников, но к Макаренко никакого отношения не имеет). При этом за рубежом имя А.С. Макаренко широко известно и почитаемо. В 1988 году (год столетия педагога) Генеральная конференция ЮНЕСКО включила его в число четырех педагогов, «определивших образ педагогического мышления в XX веке» (трое других — Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер и Мария Монтессори). А главная книга Антона Семеновича — «Педагогическая поэма» — признана одной из десяти самых значительных книг по воспитанию, написанных в XX веке.
Приведем краткую хронологию (чтобы не слишком углубляться в биографию). Антон Семёнович Макаренко родился 13 марта 1888 года в поселке Белополье Харьковской губернии в семье рабочего-маляра вагонных железнодорожных мастерских. В 1897 году поступил в начальное железнодорожное училище. В 1904 окончил четырёхклассное училище в Кременчуге, одногодичные педагогические курсы в 1905 г. и тогда же начал работать учителем в том же кременчугском железнодорожном училище, в котором учился сам. В 1914–1917 годах снова учился, теперь в Полтавском учительском институте, который окончил с золотой медалью (тема диплома — «Кризис современной педагогики»). В 1916 г. призван в армию, но по слабости зрения почти сразу демобилизован (Макаренко с детства не отличался сильным здоровьем и был очень близорук). В 1917–1919 годах снова заведовал школой. В 1919 году переехал в Полтаву. В сентябре 1920 г. по поручению Полтавского Губнаробра принял предложение организовать и возглавить колонию для беспризорных и несовершеннолетних правонарушителей в селе Ковалёвка под Полтавой. В 1920–1930-е годы руководил трудовой колонией для несовершеннолетних правонарушителей им. М. Горького (1920–1928) и трудовой детской коммуной имени Ф.Э. Дзержинского в пригороде Харькова (1928–1935). С 1 июля 1935 года был переведён в Киев, в центральный аппарат НКВД УССР, на должность помощника начальника отдела трудовых колоний, где пытался подготовить почву для распространения своего педагогического опыта на другие исправительные учреждения Украины, но поддержки не получил; одновременно руководил педагогической частью трудовой колонии № 5 в Броварах под Киевом. В марте 1937 г. оставил службу в наркомате и переехал в Москву, чтобы по возможности завершить литературное описание своего педагогического опыта и разработок, начатое по настойчивому совету М. Горького, которого на протяжении всей жизни считал своим учителем. Здесь Макаренко активно сотрудничает с газетами и журналами; пишет и публикует очерки, рассказы, статьи на общественно-политические и педагогические темы, выступает с лекциями. Работает над книгами. А 1 апреля 1939 г. Антона Семёновича не стало. Он ехал в Москву из дома творчества советских писателей в Голицино (вез на кинофабрику сценарий по своей последней повести «Флаги на башнях»). Вошел в вагон и потерял сознание — обширный инфаркт. Был ему всего 51 год.
Основная воспитательная и педагогическая деятельность А.С. Макаренко относится к первому пятнадцатилетию послереволюционного времени (1920–1934 гг.). К началу 20-х годов в советской России по самым приблизительным подсчетам было более семи миллионов беспризорников: дети, оставшиеся без родителей, потерявшиеся во время эвакуации, сбежавшие из дома и оказавшиеся на улице в поисках лучшей жизни. Число их росло. Остро встал вопрос об организации специальных учреждений для таких детей (инициатива была М. Горького; поручение дано Ф. Дзержинскому). Беспризорников свозили в места, больше похожие на места заключения, где они, привыкшие к свободе, начинали скучать, сбегали, и конца этому было не видно. Как их социализировать, никто четко себе не представлял — одеть, накормить и посадить за парту и воспитывать из них будущих строителей коммунизма? Нельзя сказать, что Макаренко был единственным педагогом, который пытался решить эту задачу. Были и другие, например, М.С. Погребинский, руководивший Болшевской трудовой коммуной ОГПУ (как раз про которую фильм «Путевка в жизнь»), где юные правонарушители тоже «перековывались», занимаясь полезным производительным трудом и жили без забора и охраны. Но автором универсальной воспитательной системы стал только Макаренко. Что бы ни говорили про его порой жёсткие методы, Макаренко во всем мире считается представителем гуманной педагогики. В отличие от педологов (которых он ненавидел принципиально и искренне), которые делили детей на нормальных и «дефективных» и определяли для каждой группы свои методы воспитания, Макаренко утверждал, что все дети равны и каждый должен стать достойным членом общества.
«Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно».
Не важно, кем ты был, главное каким ты стал. Не напоминать, не интересоваться тем, что было. Жить только будущим, строить перспективы и достигать их — мотивация на успех, на изменение собственного «Я». Этот прием он называл «забвение негативного прошлого».
«Нормальный человек не может адаптироваться к „социальной помойке“, в условиях помойки „воспитывается только хорошо адаптированная сволочь“».
Основа его системы — воспитание в коллективе и посредством коллектива. И открытые им законы развития воспитательного коллектива занимают в его наследии особое место. Коллектив не случайное скопление людей, а объединение, созданное для общего труда, в процессе которого достигаются общие цели. При этом Макаренко разделял учебу и воспитание как два разных процесса: для обучения годится обычная классно-урочная система, а воспитание возможно только в коллективе «с выраженными не только вертикальными (начальник-подчиненный, учитель-ученик), но и горизонтальными человеческими, трудовыми и учебными связями». Макаренко считал, что эффективно воздействовать на отдельную личность можно только действуя на коллектив, членом которого эта личность является. Он называл это «принципом параллельного действия» — «все за одного, один за всех». Что не исключало применения прямого и непосредственного воздействия педагога на отдельного воспитанника. Макаренко был приверженцем диалектического материализма (сам это неоднократно подчеркивал), это когда общественное бытие определяет сознание. «Воспитывает не сам воспитатель, а среда», поэтому главная задача воспитателя — создание правильной воспитывающей среды — трудового коллектива, который «организуется наиболее выгодным образом вокруг центрального пункта — процесса хозяйствования».
«Если мы счастливы в нашей трудовой заботе, в наших трудовых победах, в нашем росте и преодолениях, то какое мы имеем право выделять для детей противоположные принципы счастья: безделье, потребление, беззаботность».
Любое действие отдельного ученика, любая его удача должна расцениваться как удача в общем деле, а промах — как неудача на его фоне — «принцип ответственной зависимости». Как можно больше уважения к человеку и как можно больше требований к нему. Поскольку в коллективе были воспитанники разного возраста, организационное строение напоминало семью: «Я решил, что такой коллектив, наиболее напоминающий семью, будет самым выгодным в воспитательном отношении. Там создается забота о младших, уважение к старшим, самые нежные нюансы товарищеских отношений». Кроме того, это давало членам коллектива необходимое чувство безопасности («идея защищенности», когда каждый человек чувствует себя защищенным от самодурства, всяческих издевательств и уверен, что никто не сможет его обидеть). Этой базовой потребности Макаренко уделял особое внимание.
Самоуправление как средство и условие организации и сохранения порядка в коллективе.
«Товарищ должен уметь подчиняться товарищу и уметь приказать ему».
Главный орган самоуправления — общее собрание, на котором воспитанниками избирались другие органы самоуправления. Старший группы выбирался на полгода и мог занимать пост единожды, чтобы каждый воспитанник имел шанс попробовать себя в качестве руководителя. Жизнь, досуг и труд коллектива определялись голосованием воспитанников, и воспитатель не имел права отменить решение собрания. Взрослый — часть коллектива. К нему предъявляются те же требования, что и к ребёнку. Наставник может быть требовательным, придирчивым, может не замечать воспитанника, но, если он блещет своей работой, знаниями, удачей, ребенок будет на его стороне. И напротив, учитель может быть ласковым, занимательным в разговоре, добрым и приветливым, но, если дело его будут сопровождать неудачи и провалы, если будет видно, что этого дела он не знает, он ничего не заслужит, кроме презрения.
Коллектив помогает подростку адаптироваться в социуме, почувствовать себя его частью. Но и сам коллектив должен развиваться, ставить новые цели и поэтапно идти к ним, а каждый ребенок — осознавать свой вклад в общий процесс. Коллектив, который достиг поставленной цели и не поставил перед собой новой, воодушевляющей участников, останавливается в своем развитии.
«Воспитать человека значит воспитать у него перспективные пути. Методика этой работы заключается в организации новых перспектив, в использовании уже имеющихся, в постепенной постановке более ценных». Это «закон перспективных линий» и теория «завтрашней радости», — «жизнь не только подготовка к завтрашнему дню, но и непосредственная живая радость». Макаренко различал три вида перспектив: ближнюю, среднюю и дальнюю. Близкая перспектива особенно важна для мелких: прогулка, экскурсия и т.п.; но радость могут доставить не только развлечения. Например, предложение устроить каток обещает будущие развлечения на катке, а за выполнение текущей задачи — что-то особо вкусное на обед. Средняя перспектива — радостное коллективное событие, отодвинутое во времени: праздники, летний отдых, окончание и начало учебного года и др. Средняя перспектива имеет воспитательный эффект только тогда, когда к событиям готовятся на протяжении определенного времени. И далекая перспектива, связанная с будущим всего учреждения. «Для каждого члена коллектива будущая судьба учреждения никогда не может быть безразличной», поскольку она определяет личные перспективы каждого и его собственное будущее.
Что касается труда, то Макаренко уточнял, что труд необходим, но воспитательным средством может быть такой труд, который организован с определенной целью, а не труд «вообще».
«Есть дети, которые охотно выполняют любую работу, но делают ее без увлечения, без интереса, без мысли, без радости... Такая работа часто очень напоминает усилия рабочей лошади. Такие работники могут совершенно потерять контроль над своим трудом, приучаются относиться к нему некритически… В Советском государстве нельзя воспитывать такую лошадиную покорность, ибо у этих людей нет нравственного требования ни к своей работе, ни к работе других людей».
Участие в производительном труде меняет социальный статус и самосознание подростков, превращая их во взрослых граждан со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Не бесплатный труд — честно заработал, честно получи. В колонии им. Горького Макаренко за два года создал прибыльную животноводческую ферму, где воспитанники получали за свой труд от двух до пяти рублей золотом в месяц. А в коммуне им. Дзержинского — промышленное производство (производственные мастерские), которые выпускали переносные электросверла и первый советский фотоаппарат — ФЭД. Из восьми лет коммуна только первый год была на бюджете, дальше на хозрасчете, который «окупал расходы не только по школе, на жалованье учителям, на содержание кабинетов и прочие, но и все расходы на содержание ребят. Кроме того, коммуна давала несколько миллионов чистой прибыли государству… хозрасчет замечательный педагог» . Вопросами начисления зарплаты занимался совет коммуны, в который, кроме Макаренко, входили бригадиры из числа воспитанников (бригадир менялся каждые полгода, шанс был у всех). Из заработка удерживалась стоимость содержания коммунара — жилье, питание, обязательный минимум одежды; четверть отчислялась на содержание младших членов коммуны; четверть — на сберкнижку коммунара; восьмая часть заработка — в кассу взаимопомощи: для стипендий рабфаковцам и тем, кто учился в техникумах; на выдачу «приданого», желающим покинуть коммуну; на организацию походов и культурных мероприятий. Оставшиеся три восьмых заработка отдавались на руки. И не надо думать, что речь шла о небольших деньгах: «…Мы решаем: едем 500 человек по Волге, на Кавказ. Для этого нужно 200 тыс. рублей. Постановили: в течение месяца работать полчаса лишних, и в результате получаем 200 тыс. рублей… Мы могли одевать мальчиков в суконные костюмы, девочек — в шелковые и шерстяные платья. Мы могли 40 тыс. рублей тратить на театр. А когда это делается в порядке трудовой дисциплины, в порядке завоевания богатства, когда весь коллектив за это борется, то что можно сравнить с этой новой педагогической силой?»
О дисциплине. По Макаренко дисциплина не средство и не метод, а результат воспитания. Плохие поступки нужно обязательно наказывать, хорошие обязательно поощрять. При этом такое наказание, которое направлено на ущемление чести и достоинства личности, только портит человека. А то, что имеет целью защиту норм и ценностей коллектива и способствует защищенности личности от насилия, является справедливым и необходимым.
«Нельзя дать общих рецептов… Каждый поступок является всегда индивидуальным. В некоторых случаях наиболее правильным является устное замечание даже за очень серьёзный проступок, в других случаях — за незначительный проступок нужно наложить строгое наказание… но если воспитатель отказывается от наказаний, он становится беззащитным перед проявлениями детской агрессии» .
Как можно больше уважения к человеку и как можно больше требований к нему.
Это — выбранные места из педагогической системы А.С. Макаренко, для тех, кто не откроет книжку, в которой есть еще много интересного, неожиданного и даже парадоксального на наш сегодняшний взгляд.
«Вообще: если писать книгу, то только такую, чтобы сразу стать в центре общественного внимания, завертеть вокруг себя человеческую мысль и самому сказать нужное сильное слово».
В чем секрет всемирной популярности «Педагогической поэмы»? Возможно, не в последнюю очередь ещё и в том, что написана она не в форме научной монографии, а как литературное произведение. Конечно, Макаренко не Лев Толстой, и с точки зрения литературной оно не безупречно, но тут у автора и цель была другая: в свободной форме изложить суть своей новаторской воспитательной системы на фоне истории создания трудовой колонии. Универсальная практическая методика в доступном изложении.
«Мне поставили задачу сделать из ржавых консервных банок нового, советского человека, никто не дал ни методики, ни технологии. И мало кто захотел за это взяться».
Было непросто, но Антону Семёновичу удалось воспитать из асоциальных молодых людей достойных членов общества и сформировать коллектив, усилиями которого было создано рентабельное предприятие, где каждый получает радость от своего труда. А колонисты были совсем не дети, в массе плюс-минус 18 лет; и не «шалуны» — там в прошлом были разбои, кражи, участие в бандитских формированиях.
Читать поэму нетрудно. Приключений и драматических эпизодов там достаточно. Юмор тоже присутствует. Большинство героев имеет реальные прототипы: часть выступает под своими именами, например, главный герой — Антон Семёнович Макаренко; некоторые имена изменены, но очень прозрачно, все реальные участники узнали себя, прочитав книгу. Это единственное прижизненное издание Макаренко в нашей ЭБ, редактором ее был А.М. Горький. Купюр тут гораздо меньше, чем в последующих изданиях (без купюр книга вышла только в 2005 г. ). Остальные книги Макаренко в нашей библиотеке изданы уже после 1940 года, когда государственная кампания по превращению А.С. Макаренко в классика марксистской педагогики была успешно завершена. Это был период очередного кризиса советской педагогической науки: часть ее представителей была репрессирована, многие подвергнуты партийной критике и отстранены от работы. Макаренко был очень удобен: во-первых, его труды не были широко известны даже специалистам, не говоря о широкой публике, во-вторых, его уже не было в живых. При жизни А.С., несмотря на свои заслуги на педагогическом фронте, считался не педагогом, а писателем (что в целом было правдой, он действительно был членом союза с 1934 г.). И хоронил его Союз писателей «как талантливого советского писателя и орденоносца». Теперь же невнимание к педагогической деятельности Макаренко и недружелюбные выступления Наркомпроса, Соцвоса и уже осужденных и ликвидированных педологов (включая прямые доносы в органы) было истолковано как намеренное непризнание классовыми врагами. Начиная с 1940 г. выходят статьи (в газетах, журналах, включая центральные органы), проходят различные мероприятия (научные и общественные), и уже ко второй годовщине смерти Антона Семёновича его педагогическое наследие получает признание и высокую оценку специалистов и государства: в 1941 г. защищена первая диссертация («Педагогический опыт А.С. Макаренко»); в 1944 г. выходит первая монография «О педагогическом опыте». Издаются книги с обширными предисловиями о том, что «краеугольный камень, проложенный А.С. Маренко в фундамент здания советской педагогики, служит прочной и многообещающей основой», все в таком же стиле. При этом официальное признание не означало, что его система воспитания нашла широкое практическое применение, хотя условия после окончания Великой Отечественной войны были похожими на те, в которых работал Макаренко: большое количество сирот, тяжелая экономическая ситуация. Но в признании А.С. Макаренко «педагогом, внесшим большой вклад в теорию и практику коммунистического воспитания» была своя положительная сторона. Его книги, особенно «Педагогическая поэма», получают широкое распространение за пределами СССР («Педагогическая поэма» была переведена на 30 языков), сначала в странах народной демократии, затем и в капиталистических странах (в начале 50-х). Именно там (в капстранах) он получил признание как автор универсальной воспитательной системы. Ее использовали не только при работе с маргинальной и проблемной молодёжью, но и со взрослыми. Из недавнего (2019 г.): президент Международной макаренковской ассоциации профессор Н. Сичилиани де Кумис реализует проект по социализации заключенных (мигрантов) двух итальянских тюрем. Он обучает их чтению и письму на итальянском языке по текстам «Педагогической поэмы»; владеющим итальянским, наоборот, предлагается перевести «Поэму» на родной язык. Цель — вселить в заключенных веру в себя.
Макаренко был еще и талантливым управленцем. Коммуна им. Дзержинского — пример успешно реализованного стартапа: создание материально-технической базы при минимальных первоначальных инвестициях; формирование коллектива (включая концепцию потребностей); поиск форматов достижения цели; организация образовательного и воспитательного процесса и его совмещение с обеспечением жизнедеятельности колонии (предприятия). Кто учился на курсах МВА, поймет, о чем речь. И эта часть его теоретического наследия тоже нашла признание, но не у нас (правда, уже в 2014 г. русский журнал «Форбс» опубликовал небольшую статью о Макаренко-менеджере с примерами практического использования его идей в западных бизнес-структурах).
Как ни парадоксально, но зарубежные исследователи сделали для осмысления творческого наследия Макаренко едва ли не больше, чем представители Академии педнаук СССР, которые к началу 60-х начали терять интерес к теме, мотивируя это тем, что все аспекты его педагогической деятельности уже достаточно исследованы. Примерно в то же время (1968 г.) в ФРГ была создана лаборатория («Макаренко-реферат») как подразделение исследовательского центра сравнительной педагогики Марбургского университета, которое до сегодняшнего дня занимает ведущее место в зарубежном макаренковедении (это официальный термин в истории педагогики). Выходившие там статьи и исследования ни в СССР, ни в странах народной демократии тогда не публиковались, что в целом понятно: холодная война была в разгаре, и к мнению идеологических противников, изучающих труды одного из основоположников коммунистического воспитания, относились как политически ангажированным и вражеским. Притом что ученые, работавшие в лаборатории «Макаренко-реферат», искренне восхищались достижениями Антона Семёновича и считали своей важнейшей задачей реконструировать и предъявить миру Макаренко без купюр и фальсификаций. Постепенно значительная часть результатов их исследовательской деятельности получила официальное признание и в России, и странах бывшего СССР. Особенно после того, как в 1991 г., по инициативе исследователей творчества нашего педагога из самых разных стран мира, была создана Международной Макаренковская ассоциация (действует до сих пор: регулярно проводит мероприятия в разных странах, издает книги, инициирует различные проекты. Мероприятия этого года были посвящены столетию трудовой колонии им. М. Горького).
В этой книге собраны русскоязычные публикации Гетца Хиллига (1938–2019), доктора философии, члена Российской академии образования и Национальной Академии педагогических наук Украины, руководителя лаборатории «Макаренко-реферат» Магдебургского университета, вице-президента Международной макаренковской ассоциации, который среди макаренковедов неофициально считается главным биографом Антона Семёновича. Пятьдесят лет жизни посвятил он изучению наследия Макаренко, выучив для этого русский и украинский языки. Всего Хиллигом было подготовлено более 300 статей о педагоге (первая — в 1964 г.); ему удалось издать восемь томов двуязычного собрания сочинений Макаренко (задумано было 20 томов, но обстоятельства помешали исполнению этого плана). При его участии вышло в свет 25 выпусков международной серии научных исследований по макаренковедению «Opuscula Makaenkiana», часть которых была подготовлена совместно с российскими и украинскими специалистами. В начале книги собраны статьи, опубликованные в 1970–1980-х гг. в ФРГ, Дании, Франции и известные до этого только специалистам-макаренковедам. Хиллигу удалось проанализировать множество архивных и печатных источников и показать структуру и особенности советской системы воспитания и обучения в контексте развития идей коллективного воспитания в других странах мира. Его особая заслуга состоит в том, что именно он разыскал во Франции старшего брата Макаренко — Виталия Семёновича (бывшего белого офицера, который эмигрировал вместе с остатками армии Деникина, оставив на попечение младшего брата жену и дочь, которую Антон Семёнович воспитал как родную). «Как мы нашли брата А.С. Макаренко» и «На разных берегах» — о том, как братья Макаренко пытались в 1930-х восстановить контакты друг с другом. Собственно, тут нет неинтересных статей: о сложностях взаимоотношений Макаренко с Крупской, М. Горьким, А. Фадеевым, и в целом с системой — «Макаренко и власть», «В год большого террора»; истории личной жизни («Метаморфозы любовных писем Макаренко») и многое другое. А главное, автор, опираясь на документы и архивные материалы (везде даны ссылки), разрушает мифы и домыслы, которыми биография Макаренко обросла за эти годы (от «пролетарского писателя» и «одного из создателей системы коммунистического воспитания», до «певца тоталитарной эпохи» и «представителя тюремной педагогики» после распада СССР).
Издание редкое — тираж всего 100 экз. Стало общедоступным совсем недавно.
Будет ли востребована система, созданная А.С. Макаренко, в XXI веке — время покажет. Сам он утверждал, что настоящая педагогика всегда повторяет педагогику всего общества. Поэтому не только для каждой эпохи, но и для каждого поколения необходима трансформация педагогической цели. И без целесообразности воспитания, осознанной обществом, не может быть успеха ни у одного педагога, пусть даже самого талантливого и выдающегося.
Но помнить, что у нас в России жил такой удивительный человек, стоит.
«Значение Макаренко в том, что он более энергично и более страстно, чем многие из нас, пытался сделать мир более привлекательным местом для жизни. И мы на Западе… не можем не признать величие его вклада».
